Книга Без права на смерть. Еще один шанс - Евгений Жураховский

— Тебя я поцелую! — продолжая улыбаться, покосился я на паренька. — Если ты паясничать не перестанешь!

— Не, не, не…, — помотал головой солдафон, — лучше я уж так…, нецелованным похожу!.. Кстати, ты еще здесь?! Ползи давай, спайдермен любвеобильный!..

Эх, а я представлял себе подъем куда легче! Несмотря на то, что лишний груз в виде оружия и боеприпасов остался в лодке, продвигаться неподготовленному человеку вверх по веревке оказалось крайне затруднительно. Держась правой рукой за верхний жумар, рывком приподнимаю свое тело. Затем, удерживаясь в таком положении, подтягиваю нижний зажим левой и, повисая уже на нем, толкаю верхний. И так, повторяя каждое движение раз за разом, напрягая практически каждую мышцу в теле, я очень медленно, но верно приближался к краю палубы. Спустя какое‑то время, поравнялся с той самой террасой, пролегающей вдоль всей кормы. Мельком взглянув в ее сторону, заметил несколько мощных стальных створок дверей. Причем, как минимум две из них оказались распахнутыми настежь, а за ними виднелась темнота каких‑то коридоров. Вот же ж гадство! Можно ведь было и впрямь обычной стремянкой обойтись. Ладно, что уж теперь. Ползем дальше.

По прошествии минут десяти мне наконец удалось прикоснуться к холодной корме. В этом месте она представляла собой ровную вертикальную плоскость. Продвигаться ввысь стало гораздо легче. Теперь я мог упираться ногами в металлическую обшивку корабля, не болтаясь, как та самая субстанция в проруби. Ну, вот, еще несколько минут, и я уже ухватился за кромку палубы. Еще рывок, и вторая рука крепко вцепилась в один из прутиков защитного ограждения. Подтянулся еще чуть — чуть, и вся плоскость палубы предстала передо мной как на ладони.

— Твою же мать! — только и смог прохрипеть я, наблюдая возникшую картину.

Нет, ожидаемых мной самолетов здесь не было. Палуба вообще не блистала какими‑то изысками технического прогресса. Просто огромная плоскость, ближе к носу чуть уходящая ввысь, образующая некий трамплин. Справа — исполинских размеров надстройка, усыпанная множеством антенн и локаторов. Особо всматриваться в ее конструкцию я не стал. Мой взгляд буквально приклеился к другому: практически по всей поверхности палубы, тут и там, были разбросаны человеческие тела. Немного, может, около семидесяти, но самое страшное в том, что эти ребята были далеко не мертвы. Кто‑то из них то и дело шевелил конечностями, кто‑то барахтался, нехотя перекатываясь со спины на грудь, а кто‑то неловко поднимался, проделывал несколько шагов и снова укладывался. Ну, прямо пляжники на курорте. Представляю, какой среди них ажиотаж поднимется, если я все‑таки довершу свое восхождение. Нет уж, лучше я бочком, бочком…

Догадаться, что начать обследование авианосца с палубы не получится, было не трудно. Уж слишком много на ней находилось зомбаков. Да, в большинстве своем мертвяки пока практически не активны, но я‑то понимаю, что в любую секунду ситуация может измениться. Я ведь даже оружие с собой не прихватил, ну, если не считать пистолета в набедренной кобуре, с которым я решил не расставаться ни при каких обстоятельствах. Да, только поможет ли этот ствол сейчас? Вряд ли. Мало того, что стреляю не особо метко, так еще и патронов к нему всего‑то пара обойм. Здесь нужно что‑то посерьезнее, например, пулемет Грешника, но и он с таким количеством ходячих скорее всего не справится. Поднимется вся эта орава, затем попрет на меня, и что вот тогда мне делать? Прыгать вниз? О, да! Эта идея просто великолепна, особенно учитывая высоту, с которой я шваркнусь о воду, да одежду на мне, явно не приспособленную для купания. Забраться сюда еще кому‑то из наших? Ну, нет, это тоже не выход. Залезет сюда, к примеру, тот же Грешник, и что толку? Баланс сил это хоть и подкорректирует, но особо не изменит. Нашумим только и будем нырять уже вдвоем. Тогда что остается? Правильно! Спускаться к херам собачьим с палубы и пробовать пробраться на корабль через те двери, что я видел в глубине террасы. Туда мы, по крайней мере, сможем вскарабкаться всей толпой. Зомбаков я там не заметил, так что помешать нашему восхождению будет некому, да и случись чего, сматываться куда проще, ведь расстояние от поверхности воды до этого балкончика всего‑то метра четыре. Накрайняк, и вправду прыгнем. Все, решено! Спускаюсь! Хотя…, черт! Как с веревкой‑то теперь быть? Ну, елки — палки! Если я спущусь по ней, то кошку уже отцепить не получится, а если отцеплю сейчас, то… Хм, опять двадцать пять! Так, блин, думай, Фарт, думай! Тебе иногда полезно включать мозги, хоть и работают они не всегда правильно… Так, веревка длинная. Вон как ее немалая часть кольцами на дне лодки улеглась, а это значит…, значит, что жалеть ее не стоит, главное — крюк освободить. Ну, что ж…, поехали!

Подтянувшись еще несколько раз, я забрался на палубу. Затем, продолжая удерживать себя одной рукой за один из прутков ограждения, потянулся второй к абордажной кошке. Тут же заметил, как несколько ближайших мертвяков проявили ко мне неподдельный интерес. Двое из них, даже не пытаясь встать на ноги, оскалили зубы и поползли ко мне. Еще один, по — видимому, решил, что пешочком все‑таки проще и начал подниматься. О — хо — хо! Быстрее, Фарт! Шевели батонами!

Отвязывать конец веревки от крюков я не стал. Вместо этого быстро выхватил нож и банально начал елозить по ней лезвием. Удерживать тело руками теперь уже было рискованно, а ну как освободившаяся бечевка рванется вниз, оставляя меня на произвол судьбы. Пришлось встать в полный рост, опираясь грудью на перила и искренне стараясь не паниковать, перехватить канатик освободившейся рукой.

Тем временем ходячие оживились еще больше и обративших на меня внимание стало порядка десяти. Парочка самых ленивых так и продолжала протирать своей грудью палубу, а вот остальные неровным строем целенаправленно вышагивали ко мне. Похоже, что долговременный отдых не пошел им на пользу, потому как двигались они очень вяло, неуверенно, но при этом совершенно не внушая спокойствия.

Хоп! Ага, есть! Веревка поддалась, и ее конец остался у меня в руке. Кошка при этом попыталась соскользнуть с поручня и упасть, но и ее я успел притормозить. Хватаю ее и быстрым движением подвешиваю за прут ограждения, затем продолжаю возиться с бечевкой, привязывая ее конец к перилам. Проверять надежность узла времени уже не было. Один из мертвяком подошел так близко, что я непроизвольно отпрянул назад, повисая на страховочном поясе, соединенном с одним из жумаров. Уйти от столкновения с ходячим мне не удалось. В этот момент зомбак неожиданно резко кинулся ко мне, умудрившись схватить левый рукав моей куртки. Крепко вцепившись в него, он с силой притянул мою руку к своей раскрытой пасти и жадно вгрызся зубами в ладонь. Боже! Как же это больно! Не знаю, кусали ли меня раньше животные, например, собаки, но уверен, что по сравнению с человеческим укусом их челюсти просто не в состоянии принести столько боли. Закусив губу, опасаясь вскрикнуть и привлечь этим к себе дополнительное внимание, я ухватился правой рукой за абордажную кошку. Мля, какая же она тяжелая и неудобная! Длинное основание и крюкастый набалдашник, расположенный на другом конце, не способствовали хорошему размаху. Но при этом я все же изловчился и изо всей возможной силы двинул мертвяку по голове. Еще раз, затем еще и еще. Я отчетливо слышал, как хрустит его черепная коробка, но эта тварь все никак не могла угомониться и лишь с еще большим напором сдавливала мою плоть. Пытаюсь размахнуться еще раз и в этот момент слышу хлопок выстрела. Затылок зомбока буквально взрывается, в очередной раз окропляя меня вонючим содержимым, после чего мертвяк безвольно повисает на перилах. Мельком взглянув вниз, заметил в руках солдафона "Винторез". Как? Нет, ну, как? Конечно, спасибо ему, но как этот гад умудрился не попасть в меня? Как вообще решился на выстрел? Сволочь! Мне отсюда не видно, но я уверен, что его рожа сейчас растекается в улыбке! Ух, и получит он у меня! Ладно, валить надо. Черт, как же больно‑то, а!